Путин должен уйти

«The Wall Street Journal», США
Гарри Каспаров,
8 сентября 2004 года

Когда два российских самолета одновременно взорвались в воздухе две недели назад, мы не услышали от президента Владимира Путина ни слова о терроризме. Когда несколько дней спустя террористка-смертница подорвала себя возле станции метро в центре Москвы, российский народ вновь тщетно ждал обращения президента.

Когда же сотни детей погибли в Беслане на юге России в результате самого ужасного теракта, который только можно себе представить, у г-на Путина просто не осталось выбора: он не мог не обратиться к народу, и он выступил. Но что же он сказал? Слова, да и тон его короткого выступления показались до боли знакомыми всем, кому довелось жить при советской власти.

Подытожить смысл его обращения можно следующим образом: 1) СССР был прекрасным государством, и нам следует вернуться к советским методам. 2) Российское общество не готово к демократии, и все должны следовать указаниям центральной власти. 3) Мой имидж сильного лидера важнее, чем жизни россиян.

В демократической стране из речи г-на Путина получилось бы отличное заявление об отставке. Но в советском политическом лексиконе слова «добровольная отставка» просто отсутствуют. В кризисные моменты проявляется подлинное лицо г-на Путина.

Он все время повторял: «мы» и «они». Никаких конкретных фамилий, ни слова об ответственности. «Мы проявили слабость: Нам надо совершенствовать оборону», - и все это мы слышим от президента, который пришел к власти под лозунгом укрепления безопасности и уже пять лет обладает полным контролем над страной.

В период пребывания г-на Путина у власти расходы на армию и службы безопасности постоянно увеличиваются. В бюджете на 2005 г. они достигнут максимальной величины за всю историю России, а на соцобеспечение и образование останутся сущие гроши. Он также говорил об искоренении коррупции, но здесь винить он может только собственных назначенцев и последователей. Именно г-н Путин вернул гэбэшному монстру «былую славу», вновь объединив структуры этого ведомства под единым командованием, после того как Борис Ельцин предусмотрительно разукрупнил его. За всю историю КГБ его название менялось пять раз, но суть его осталась прежней.

Своими высказываниями г-н Путин, пусть и ненамеренно, дал самую нелицеприятную оценку деятельности собственной администрации. Его приход к власти ознаменовался взрывами жилых домов в Москве в 1999 г. - они до сих пор не раскрыты. Два года назад мы пережили захват «Норд-Оста», и парламент тогда заблокировал расследование этого теракта. Теперь г-н Путин заявляет, что любой публичный анализ трагедии в Беслане превратится в политическое шоу, поэтому он проведет внутреннее расследование.

Отсутствие гласности и подотчетности - это поощрение некомпетентности и повторения прежних ошибок. Сравните то, что случилось в России после захвата театра с деятельностью комиссии по расследованию событий 11 сентября в США. Никто уже не считает, что США пользуются «иммунитетом» от террора, но тот факт, что благодаря сравнительно быстрой реакции администрации Буша новых терактов на американской территории не произошло, никак не назовешь случайным. Политика тотальной секретности в стиле КГБ отлично подходит для запугивания диссидентов или ареста бизнесменов. Но она трагически, фатально неэффективна, если речь идет о борьбе с террором.

Теперь, когда оно годами делало вид, что никакого кризиса в Чечне не существует, руководству страны очень трудно признать, что пожар в этой северокавказской провинции превращается из утопии в реальность.

Что еще потребуется, чтобы г-н Путин наконец признал: Чечня не станет подчинятся лидерам, назначенным Кремлем, особенно если российские военные и поддерживаемые Кремлем бандиты, ничем не отличающиеся от террористов, ежедневно стирают с лица земли чеченские села?

Одну вещь г-н Путин все же понял, правда только наполовину - в своем обращении он сказал, что опыт других стран показывает: эффективные контртеррористические меры возможны лишь при поддержке государства гражданским обществом. Это понятие обозначает открытое общество, где ошибки подвергаются анализу, а СМИ имеют право критиковать власть. Но г-н Путин имеет в виду нечто противоположное - сталинистское общество, без колебаний встающее на сторону государства. Очевидно, что государство уже страдает от обостряющейся формы «советской болезни».

Сразу после бесланского ужаса одна важная отставка в Москве все же состоялась - только не подумайте, что это произошло за кремлевской стеной. В понедельник со своего поста ушел главный редактор престижной газеты «Известия» Раф Шакиров. Владелец газеты - олигарх, пользующийся благосклонностью Кремля - никак не комментирует эту отставку, но мало кто сомневается, что эмоциональные репортажи «Известий» о кризисе в Беслане вызвали гнев путинского режима, и Шакиров расплачивается за его последствия. Достаточно вспомнить аналогичный эпизод, случившийся два года назад, после «Норд-Оста», когда директор телекомпании НТВ был уволен из-за того, что Кремль подверг критике освещение кризиса этим каналом. Тогда увольнение последовало через несколько недель: на сей раз весь этот прискорбный цикл занял всего 36 часов.

Однако, преследуя журналистов, Кремль не забывал о главной задаче - разграблении гибнущего нефтяного гиганта «ЮКОС». Пока внимание страны было приковано к Беслану, власти провели обыск в офисе адвоката компании. Лично я сомневаюсь в способности спецслужбы ловить террористов, когда ее руки заняты награбленным добром. Глава «ЮКОСа» Михаил Ходорковский сидит в тюрьме, а вот самый известный чеченский полевой командир Шамиль Басаев до сих пор гуляет на свободе.

Г-н Каспаров - ведущий шахматист мира и председатель российского Комитета «Свободный выбор 2008».

Перевод: Максим Коробочкин, ИноСМИ.Ru.