«Неудачу в данном случае потерпел Псков…»

Алексей Кириллов. Портрет Юрия Спегальского. Холст, масло, музей-квартира Ю. П. Спегальского. Фото: Лев Шлосберг

В связи с масштабной общественной дискуссией по застройке территории, примыкающей к Покровскому комплексу в Пскове, мы предлагаем псковичам опубликованное только в январе 2001 года в «Новостях Пскова» по инициативе Марии Кузьменко письмо Юрия Павловича Спегальского, адресованное Т. Т. Николаеву, работнику городского отдела архитектуры.

Написанное в 1958 году, оно посвящено размышлениям Спегальского о послевоенном восстановлении Пскова. По мнению Марии Александровны, хранителя музея Спегальского, мысли Юрия Павловича своевременны сейчас именно потому, что идет интенсивная застройка исторической части города и под угрозой гибели находятся выдающиеся памятники древней архитектуры. Из прошлого, из минувшего века, Юрий Спегальский призывает псковичей не терять то, что делало лицо города единственным – его древнюю архитектуру. Отказ в принятии концепции послевоенной застройки Пскова, подготовленной лично Спегальским, ускорил его кончину, но в не меньшей степени – приблизил кончину исторического Пскова. И драматические события около Покровской башни – события этого же печального ряда. У псковичей осталось совсем немного времени для того, чтобы задуматься. Если отношение к городу не изменится, то следующим поколениям псковичей будет уже не за что бороться.

Тимофей Тимофеевич!

Давненько не писал я Вам!.. Может быть, я и теперь не стал бы писать, если бы Вы сами не дали мне повод, вернее, тему, притом обширную, на которую нужно написать очень много, но не пугайтесь, я постараюсь написать покороче. Коснулись вы этой темы в письме к О. К. (Ольга Константиновна Аршакуни, жена Ю. П. Спегальского. - Ред.), однако ответить хотелось бы мне самому.

Я повторю здесь фразы из Вашего письма дословно: «Ю. П. в свое время дал вариант планировки города Пскова, где все жило в ХV-ХVI вв. и, может быть, раньше. То, что Ю. П. казалось естественным, другие поняли как архаизм, и, конечно, не могли согласиться оставить город таким, каким он был в лучшие свои времена. Город не может уходить в древность, говорили Ю. П., город должен сохранять только памятники старины, но не возвращаться вспять. Такая точка зрения восторжествовала. Ю. П. не мог защитить свою идею. Так я понял неудачу Ю. П., поэтому ему, наверно, и отказали. Вот каковы краткие сведения о той истине, которая была столь печальной для Ю. П.».

Я выписал все это, чтобы Вы сами могли убедиться, что, приводя чьи-то слова, Вы никак не выразили своего отношения к ним. Вы высказываете только мысль о том, что происшедшее оказалось «печальным» для меня лично. Поэтому я и буду отвечать Вам лично отдельно, а остальные идеи буду рассматривать, не относя их к Вам. Начну со второго.

Нужно Вам сказать, что, думая о Пскове, о его восстановлении, которое должно было наступить после войны, думая об этом еще в 1941-42 годах и прикидывая всяческие вариации и возможности, я самостоятельно пришел не к идее, а, так сказать, псковскому варианту идеи сохранения остатков старины в современном городе, путем создания архитектурных заповедников. Если бы не «железные занавесы», за которыми мы живем, то я бы с самого начала знал, что эти мои мысли не только не были единственные и уникальные, а наоборот, составляют характерную особенность нашего века. Я узнал об этом после, уже в 50-х годах.

В наше время во всем мире города бурно развиваются и растут, появляются массы громадных построек и совершенно новые планировки, ничего общего не имеющие со старой застройкой, а наследие и архитектурное, и градостроительное нужно сохранять. Наш век – век вообще всяких заповедников. В наше время охраняются, оставляются в совершенно нетронутом виде огромные куски природы с их растительным и животным царством, целые острова с их животным населением и, конечно, охраняются участки старых городов, подчас весьма значительные...

К 1945-46 годам в Пскове, кроме крепостных сооружений, оставалось несколько десятков старинных гражданских и церковных зданий, разбросанных по городу, а кое-где расположенных группами, и оставался еще ряд улиц, сохранивших свое старинное направление и конфигурацию, хотя эти улицы и потеряли старую застройку, некоторые частью, а другие – полностью (почти во всех случаях получалось так, что старинные улицы остались без старинных зданий, а старинные здания остались без старинных улиц).

Второй особенностью было то, что Псков нужно было поднимать из руин после войны, уничтожившей в значительной степени постройки города. Именно после войны появилась возможность в ряде участков города в местах скопления памятников без особых расходов, без всякого ущерба восстановить старинные улицы. Чрезвычайно много прелести и своеобразия придали бы Пскову такие тихие, проходящие по самым удобным направлениям пешеходные и экскурсионные магистрали, на которых были бы нанизаны памятники, как бусы, они дали бы многие удобства для жителей города и превратили бы загаженные и захламленные внутриквартальные пространства в богато озелененные и благоустроенные территории...

Вполне понятно, что такие улицы никак нельзя было бы застраивать большими многоэтажными домами – как потому, что они бы затеснили эти улицы до крайности и превратили бы их в ущелья, и просто соседство таких зданий крайне нежелательно, так и потому, что принцип их расположения по отношению улицы, планировки дворов и проч. не вяжется со старыми улицами.

Для того чтобы оживить мертвые памятники, их нужно не только очень тщательно и правильно реставрировать и придать им живое внутреннее содержание, вернув по возможности им внутренний вид, благоустроив их и придав им какое-то жизненное назначение, более или менее им соответствующее (не превращая их, например, в склады!), но и поставить их в такое окружение, создав для них такой фон, который бы им соответствовал, который бы вязался с ними, а не «выталкивал» бы их из своей среды. Застройка этих пешеходных внутриквартальных проходов мыслилась в основном небольшими, полутора-двух и двух с половиной этажными домами с расположением их по отношению к улице по своей планировке участков, близкими к старинным.

Эти дома по их объемам и масштабности должны были приближаться к тем домикам, которые здесь были в старину, должны были примерно приближаться к ним по их цвету, но они должны были быть вполне современными жилыми зданиями с хорошим благоустройством, с водопроводом, канализацией, ванными, электрическим освещением и т. д. Участки предполагалось обильно озеленить. Имитация старинных построек здесь была бы совсем нежелательна (с моей точки зрения), для того чтобы не вводить в заблуждение экскурсантов, чтобы они могли сразу же отличить памятники старины от новой застройки. Для осуществления этой идеи не нужно было сносить ни одного здания, не надо было нигде ничего менять на существующих улицах. Единственно, что изменилось бы, это исчезли бы расположенные теперь внутри кварталов заваленные мусором и захламленные пространства.

Описанные мной выше территории назывались мной заповедниками второй группы. Были еще заповедники первой группы – территории вроде Довмонтова города, где ничего не должно было строиться, а проводиться археологические работы и после них – благоустройство территории.

И были, наконец, заповедники третьей группы – сохранившиеся до наших дней наиболее интересные и живописно расположенные древние улицы, которые после войны потеряли совсем свою застройку. Такие улицы сами по себе являются памятниками градостроительного искусства. Я считал возможным застраивать их домами в ряде случаев более крупными, чем в заповедниках второй группы, также вполне современными по их благоустройству, но с более ярко выраженным характером архитектуры, развивающим самобытные оригинальные архитектурные приемы псковских каменщиков.

Псков ХV-ХVI веков был одним из крупнейших и богатейших культурных центров не только России, но и всего тогдашнего мира. Это всем известно! На наш взгляд, взгляд современного человека, это был огромнейший музей сокровищ искусства, которым цены не было! Об этом богатстве мы можем судить определенно, и ясно говорят о всей бесценности и неповторимости исчезнувшего. Если бы современный человек мог побывать в Пскове ХVI-ХVII вв., он был бы потрясен до глубины души открывшимся перед ним богатством искусства.

Слова о том, что «Спегальский хочет вернуть Псков к XVII веку», были пущены одним не глупым, а человеком хитрым и умным, хотевшим провалить осуществление архитектурных заповедников в Пскове. Он относился к современным псковичам с большим презрением и считал их дураками и был уверен, что их можно враз сбить с толка одной фразой, глупой и фальшивой, но броской и доходчивой. Оказалось, что он лучше меня разбирался в людях... Защищать мою идею не пришлось, даже больше – мне не пришлось ее излагать где-либо, кроме пояснительной записки, а ее, конечно, никто не читал. Споров не было никаких, и никто ничего не доказывал. Это даже характерно для нашего времени судить об идеях и людях, совсем не знакомясь с ними и не имея о них понятия.

Имел ли Псков XVI века архитектурные заповедники?!

Я считаю, что ваши слова о том, что я «потерпел неудачу» и что это было «столь печально», для меня освещают не ту сторону, которую важно было бы осветить. Мои неудачи в этом вопросе не имеют значения. Неудачу в данном случае потерпел Псков, и ее плоды едва ли когда-либо в должной мере удастся исправить. Хаос и архитектурные неурядицы в старой части города вредны в одинаковой степени и памятникам и новой застройке. На территориях, где потом неизбежно должен будет расти новый Псков, будет еще много ущерба — материального и морального.

Но я теперь начинаю думать, что это все было неизбежно. Исследуя архитектуру, я постоянно убеждаюсь, что именно архитектура наиболее объективное и точное зеркало, отражающее жизнь такой, какая она есть, а не такой, какой она представляется нам сквозь очки нашего самодовольства. Думая над проектом заповедников, я переоценивал современных псковичей, идеализировал их, считал, что они поймут и оценят то, о чем они оказались совершенно неспособными судить...

Ю. П. СПЕГАЛЬСКИЙ. 1958 год