Горько

Предсказания Серафима Саровского сбылись в своей трагической полноте в Серафимовском приделе Троицкого собора в Пскове

Недавно, вспоминая Юрия Павловича Спегальского, автор «Псковской Губернии» справедливо заметил: «Псков разрушен. Псков как единый архитектурный ансамбль, имеющий столь редкое для городов «лица необщее выраженье», разрушается уже десятки лет подряд, и ни жизнь Спегальского, ни имя его, ни имя и сама жизнь Всеволода Смирнова, Бориса Скобельцына, Михаила Семёнова, Елены Морозкиной и других великих псковичей не остановили этот процесс разрушения исторического Пскова. Не просто облика – самого города. Эти имена, честь и совесть Пскова, остались достоянием того самого, небольшого круга людей» [ 1 ]. Теперь к этим именам можно смело добавить имя архимандрита Зинона, чей иконостас в приделе св. Серафима Саровского таким чудесным образом «обновили».

Первый шок от свершившегося уже прошёл – остаётся только констатировать факт: мы так и не доросли в меру завещанной нам предками культуры, в том числе и церковного высоко-канонического искусства.

Это особенно горько, потому что РПЦ позиционирует себя как наследницу «Святой Руси» и многие искренне так её и воспринимают.

А что собственно произошло? – таково искреннее недоумение клира и православной общественности, по поводу ситуации с иконостасом. vИ не знаешь уже как на это отвечать, и надо ли на это отвечать…

«Всё хорошо, прекрасная маркиза»…

Скажу только, что весьма знаменательно то, что поруган был иконостас во имя святого, который почти два века назад сказал:

«Господь открыл мне, что будет время, когда архиереи Земли Русской и прочие духовные лица уклонятся от сохранения Православия во всей его чистоте, и за то гнев Божий поразит их. Три дня стоял я, просил Господа помиловать их и просил лучше лишить меня, убогого Серафима, Царствия Небесного, нежели наказать их. Но Господь не преклонился на просьбу убогого Серафима и сказал, что не помилует их, ибо будут учить учениям и заповедям человеческим, сердца же их будут стоять далеко от Меня».

Может быть, из-за этих горьких слов не хотели архиереи – члены Священного Синода канонизировать «дерзкого» старца в 1903 г., да что поделать – Государь настоял…

Это слово сбылось для государственной Церкви в 1917 – страшном для России году, и оно сбудется вновь, если иерархи РПЦ и далее будут равняться на синодальный период в истории Православной Церкви в России, когда она полностью себя дискредитировала, служа больше кесарю, нежели Христу. Именно в этот период иконой преподобного Андрея Рублёва могли накрывать бочку с квашеной капустой, потому что в церковном сознании было утрачено понимание иконы, и Лик Божий похоронили под собой пудовые золотые оклады и прочие ювелирные украшения.

Ныне золотые оклады заменили на цветные репродукции и ученические поделки самозваных «мастеров-богомазов», но суть от этого не изменилось. Окно в горний мир заколочено грубым горбылём равнодушия.

Что же – быть по сему.

Артём ТАСАЛОВ, г. Москва.

1 См.: Л. Шлосберг. Огни Спегальского // «ПГ», № 3 (372) от 23-29 января 2008 г.