Пороги между Киевом и Москвой. Часть четвертая

Поход казаков-наемников во Францию. Противостояние с польскими «королевичами». Выбор в пользу Москвы

Продолжение. Начало см. в №№ 25 (446) от 1-8 июля 2009 г., 26 (447) от 9-14 июля 2009 гг., 27 (448) от 15-21 июля 2009 г.

В первой трети XVII в. польское правительство с помощью жестких мер подавило на Украине целый ряд мятежей, зачинщиками которых выступали нереестровые казаки. В конце 1638 г. в урочище Маслов брод состоялась крайне унизительная для всего казачества церемония. «Степных лыцарей» принудили сложить к ногам польских должностных лиц («комиссаров») оружие, знамена, атаманские булавы и принести клятву на верность королю. Для наблюдения за казаками был назначен правительственный комиссар, получивший весьма широкие административные полномочия.

Польский король Ян-Казимир.

Правительство строго запретило казакам самовольные военные походы. При этом, тех, кто находился на королевской службе, активно привлекали к участию в военных кампаниях, которые вела Речь Посполитая, в т.ч. на землях, весьма удаленных от Украины. В 1644 г. французский посол в Польше виконт де Брежи обратился к польскому правительству с просьбой направить во Францию наемное войско для борьбы с испанцами. Стоит вспомнить, что в то время Европу раздирала тяжелая и кровопролитная Тридцатилетняя война (1618-1648). В ее основе лежал конфликт между протестантскими и католическими державами, но, в силу сложности политический ситуации, религиозный фактор не всегда был определяющим. Так, католическая Франция выступила на стороне протестантских немецких княжеств и как враг австрийских Габсбургов.

Речь Посполитая, имея крайне враждебные отношения со Швецией, примыкала к католическому блоку. Вместе с тем, король Владислав IV старался наладить контакты с Францией и вел переговоры о своем браке с принцессой Марией-Людовикой Гонзага. Возможно поэтому, поляки выполнили просьбу де Брежи и предоставили в распоряжении французского командования наемников, в том числе - казаков. В 1645 г. их отряды добрались по морю в Кале, после чего приняли участие в осаде и успешном штурме Дюнкерка, захваченного испанскими войсками. С сожалением приходится признать, что некоторые современные украинские авторы явно преувеличивают роль своих земляков в событиях, придают им значение чуть ли не большее, чем всей французской армии. Реальный вклад казаков во взятие Дюнкерка, равно как и вопрос о том, кто ими в этой экспедиции командовал, не вполне ясен и является поводом для многих дискуссий [ 1 ].

«Те, кто носят на боку сабли, могут сами защитить свою честь и имущество»

Впрочем, поход во Францию, при всей своей экзотичности, несомненно, уступает по значимости событиям, которые развернулись несколькими годами позже на территории самой Украины. Но, как часто бывает в истории, мощные потрясения вызревали почти незаметно для современников.

В 1646 г., Владислав IV начал подготовку войны против Турции. Опасаясь, что Сейм не поддержит его планов, устав от постоянного своеволия магнатов, король установил тайные контакты с наиболее влиятельными представителями казачества. В апреле он принял целую делегацию, в которую входили есаулы Иван Барабаш, Ильяш Караимович, Иван Нестеренко-Бут и чигиринский сотник Богдан-Зиновий Хмельницкий. По всей видимости, они получили от Владислава некий документ с обещаниями льгот, в том числе – увеличения численности реестровых казаков.

Казачество подобные планы, естественно, радовали, но магнатов, которые смогли узнать о переговорах, привели в настоящую ярость. Сейм решительно запретил любое расширение реестра.

Тем временем на Украине начался, казалось бы, абсолютно частный конфликт между Б. Хмельницким и его соседом поляком Чаплинским. Хмельницкий, надо заметить, долгое время был лоялен к властям и старался строить карьеру по предложенным ему законам и правилам. Он участвовал на стороне поляков в войне против России (1632-1634), затем занял важную в административном плане должность войскового писаря Войска Запорожского, выполнял дипломатические поручения правительства.

Недалеко от г. Чигирина (ныне районный центр Черкасской обл.) у Хмельницкого имелся богатый хутор Суботово. Как-то, в отсутствие хозяина, Чаплинский совершил на этот хутор «наезд» и увез женщину, на которой Хмельницкий хотел жениться после смерти первой супруги Анны Сомко. Затем, слуги шляхтича до полусмерти высекли плетьми малолетнего сына Хмельницкого [ 2 ].

Пытаясь оставаться в «правовом поле», Богдан подал жалобу в суд, но в ответ получил лишь насмешки (суд был польским). По свидетельству современников, зимой 1646 г. Хмельницкий приехал в Варшаву, добился аудиенции у самого Владислава IV, жаловался ему на обиды, которые чинят польские паны ему лично и казачеству в целом. Существует также рассказ, согласно которому король, уставший от своевольства магнатов, в ответ сказал, что те, кто носят на боку сабли, могут сами защитить свою честь и имущество [ 3 ]. Насколько в действительности Владислав IV был готов опираться на казачество сказать сложно. Однако, магнаты вне всякого сомнения видели в Хмельницком человека опасного и влиятельного. Предпринимались даже попытки убить дерзкого казака.

«Если не исполните моей воли, прикажу отнять ваше имущество, а жен и детей ваших вырезать»

В конце 1647 г. Б. Хмельницкий, подобно многим другим противникам режима, бежал в низовья Днепра. Собрав вооруженный отряд, он разгромил стоявший в Запорожской Сечи правительственный гарнизон, причем реестровые казаки из его состава перешли на сторону мятежников. Запорожцы избрали Хмельницкого гетманом. Польское правительство, имевшее большой опыт борьбы с казачьими мятежами, было очень встревожено. Коронный гетман Николай Потоцкий, носивший колоритное прозвище «Медвежья Лапа», в феврале 1648 г. обратился к казакам с универсалом, в котором требовал выдать ему Хмельницкого и прекратить бунт. При этом, он не скрывал, какая участь ожидает непокорных: «Знайте, что если вы не исполните этой моей воли, я прикажу отнять все ваше имущество, которое вы имеете в волости, а жен и детей ваших вырезать» [ 4 ].

Понимая, что для борьбы с польской армией нужен сильный союзник, Б. Хмельницкий обратился за помощью к крымскому хану Исмлам-Гирею и получил от него войско, во главе которого стоял мурза Тугай-бей. Характерно, что свои переговоры с татарами гетман держал в тайне не только от поляков, но и от широких слоев казачества.

В апреле 1648 г. соединенное казачье-татарское войско двинулось на Украину. Хмельницкий рассылал грамоты с призывом начать борьбу против польской власти. Под его знамена со всех сторон стекались казаки, крестьяне, мещане, мелкая украинская шляхта.

Правительство направило против мятежников коронное войско под началом самого Н. Потоцкого, который в свое время успешно расправился с повстанческими отрядами Д. Гуни и Я. Остряницы. Однако на этот раз польского военачальника подвела самоуверенность. Полагая, что для разгрома «холопов» крупных сил не нужно, он разделил свою 30-тысячную армию на три части. В начале мая в районе ручья Желтые Воды (приток р. Ингулец), Б. Хмельницкий разгромил передовой отряд противника, находившийся под командованием сына гетмана, Стефана Потоцкого и комиссара реестровых казаков Яцека Шемберга. Оба польских военачальника попали в плен, причем Стефан Потоцкий вскоре умер от ран.

Положение коронный армии осложнилось также тем, что во втором отряде, который двигался на ладьях по Днепру, произошел мятеж реестровых казаков, организованный сторонником Хмельницкого Ф. Джалалием. Казаки перебили находившихся вместе с ними немецких наемников, убили несколько человек из старшины, в том числе Ивана Барабаша.

Узнав о гибели двух своих отрядов, Н. Потоцкий начал отход к Корсуню. Однако 16 мая 1648 г. Хмельницкий настиг гетмана и, на следующий день, разгромил польские войска. Вскоре войска Хмельницкого одержали еще ряд побед.

Успехи повстанцев, естественно, вызвали немалую заинтересованность в Москве. Хмельницкий также практически сразу стал искать контактов с Россией. Как-то его казаки перехватили русского гонца Григория Климова, который вез письма православному украинскому вельможе Адаму Киселю.

С. М. Соловьев сообщает в связи с этим живописную деталь: воины Хмельницкого заинтересовались проезжим человеком из-за того, что на голове у него не было хохла («оселедца») [ 5 ]. Климова доставили к Богдану, который встретил его очень милостиво и вручил послание к русским воеводам, с просьбой передать царю предложение союза. Впрочем, одновременно гетман посылал также письма королю, убеждал его, что главной причиной выступления стали злоупотребления польских магнатов («королевят»), себя же выставлял защитником королевской власти. Писал он и А. Киселю.

«Ничего решить не может, так как болен с похмелья…»

Богдан-Зиновий Хмельницкий.

В разгар войны, 20 мая 1648 г. Владислав IV скончался. Престол перешел к его брату Яну-Казимиру. Этому монарху предстояло стать одной из наиболее трагических фигур в истории Речи Посполитой. Уже современники мрачно иронизировали, что его инициалы «I.C.R.» (Ян Казимир Король), следует расшифровывать, как «Initim Calamitatis Regni» - «начало бед королевства».

Сразу после вступления на престол Ян-Казимир был вынужден собирать новое коронное войско, вместо разбитого мятежниками. Тем временем, на Украине против Хмельницкого решительно выступил богатый магнат Иеремея Вишневецкий. По иронии судьбы потомок основателя Запорожской Сечи стал злейшим врагом казаков. Действовал «Ярёма» (как называли его украинцы) с чудовищной жестокостью.

Впрочем, воины Хмельницкого также творили страшные зверства. При этом, истреблению подвергались не только поляки и украинцы-униаты, но также евреи, которых мятежники ненавидели и за чуждую религию, и за участие некоторых из них в откупных промыслах. Так, в июне 1648 г. казаки во главе с атаманом Ганей захватили город Немиров и вырезали почти всю местную еврейскую общину. Автор статьи намеренно опускает описание откровенно садистских пыток, которым подвергли несчастных иудеев и католиков казаки и примкнувшие к ним горожане [ 6 ]. Через некоторое время отряды Вишневецкого заняли Немиров, после чего начались расправы со сторонниками «Хмеля». Сходные события происходили и в других городах Украины.

В сентябре 1648 г. восставшие нанесли полякам новое поражение в битве под Пилявцами (ныне село Пилявы), к северо-западу от Винницы. К концу года в руках повстанцев находился целый ряд крупных городов, включая Львов и Киев. Правительство было вынуждено вступить с Б. Хмельницким в переговоры. Ян-Казимир признал Хмельницкого гетманом и, в начале 1649 г., прислал ему символы власти – булаву и знамя. Доставить регалии, было поручено Адаму Киселю, которого назначили киевским воеводой. Встреча королевских посланцев и Хмельницкого произошла в Переяславле, под Киевом.

Кисель пытался уговорить вождя повстанцев прекратить войну и обещал всяческие льготы (в том числе увеличение численности реестровых казаков более чем вдвое, до 15 тысяч). Хмельницкий, однако, вел себя крайне вызывающе, не желая ни в чем идти послам навстречу. Так, он категорически отказался отпустить пленных польских воинов. Когда же, поляки попытались переговорить о судьбе пленников с одним из помощников Хмельницкого, «генеральным обозным» Герасимом Чернотой, тот с грубой насмешкой заявил, что ничего решить не может, так как болен с похмелья, но, если бы был здоров то, арестовал бы самих посланников [ 7 ].

Весной и летом 1649 г. войска Б. Хмельницкого одержали ряд новых побед над королевскими войсками. Одновременно гетман старался наладить контакты с русским царем, но Москва заняла выжидательную позицию. В стране недавно отгремел Соляной бунт (1648), и недавно вступивший на престол царь Алексей Михайлович не хотел ввязываться в рискованные внешнеполитические акции.

В начале августа 1649 г. Б. Хмельницкий и польское правительство, после долгих переговоров, заключили т.н. «Зборовское соглашение». Согласно его условиям, реестровое войско увеличивалось до 40 тыс. чел. Оно размещалось в трех воеводствах – Киевском, Брацлавском и Черниговском, которые подчинялись непосредственно Хмельницкому. Польским войскам доступ туда запрещался.

«Кто на Москве сидит, тот от меня не отсидится…»

Когда о Зборовском соглашении стало известно в Москве, царь приказал путивльскому воеводе князю С. В. Прозоровскому немедленно направить за рубеж верных людей для сбора сведений. Однако, князь поступил иначе. Видимо, абсолютно не понимая значимости происходивших событий, он открыто направил к Хмельницкому двух своих приближенных с жалобой на казаков, разорявших пограничные земли. Самолюбивый гетман пришел в настоящее бешенство. Помощи ему не оказывали, а теперь, после победы, начали пенять на какие-то пограничные свары! Как сообщает С. М. Соловьев, Хмельницкий заявил русским посланцам буквально следующее: «…Пусть ваши воеводы ждут меня к себе в гости в Путивль скоро; иду я войной тотчас на Московское государство; вы о дубье да о пасеках хлопочете, а я все города Московские и Москву сломаю; кто на Москве сидит, тот от меня не отсидится за то, что не помог мне ратными людьми от поляков…» [ 8 ].

Впрочем, официальный ответ Хмельницкого Прозоровскому носил более сдержанный и миролюбивый характер. В октябре 1649 г. к Хмельницкому прибыл специальный посланник царя Григорий Неронов, который в первую очередь просил гетмана удерживать крымских татар от походов на Россию. Хмельницкий в ответ говорил, что, если российский царь примет Украину «под свою руку», то крымские татары также перейдут к нему на службу.

Практичный Неронов выразил вполне обоснованное сомнение в возможности подобного хода дел, но стремление гетмана к союзу с Москвой взял на заметку. Он также активно вербовал информаторов, в числе которых оказался писарь войска Запорожского Иван Выговской. Получив от Неронова драгоценные собольи шкурки, Выговской сообщил ему подробное содержание Зборовских статей. Имя ловкого канцеляриста стоит запомнить – ему предстоит сыграть в украинской истории очень заметную роль.

Поддерживая с Хмельницким дипломатические контакты, Москва по-прежнему колебалась относительно вступления в открытый конфликт с Речью Посполитой. Внутриполитическая ситуация в стране была неспокойной. В 1650 г. из-за подорожания хлеба мощные восстания вспыхнули в Новгороде и Пскове.

Псковичи арестовали царских воевод, а когда у стен города появилось правительственное войско, - «сели в осаду» и оказали сопротивление. Чрезвычайно интересно, что по некоторым данным, часть горожан уповала на помощь Речи Посполитой. Правда, представлялась таковая в весьма фантастическом обличии. Так, по городу ходили рассказы, что царь Алексей Михайлович на самом деле стоит за народ, против бояр; он уехал в Литву и скоро вместе с донскими и запорожскими казаками (!) явится на помощь Пскову [ 9 ].

Впрочем, среди горожан явно имелись люди, представлявшие ситуацию лучше. Как выяснили после подавления восстания, московские дьяки (чиновники), один из предводителей мятежа, староста Гаврила Демидов заставил подьячего Захара Осипова составить грамоту к польскому королю с просьбой прислать в Псков «ратных людей». Следует иметь в виду, что сведения эти были вырваны под пыткой. Но все же, ситуация, когда псковские мятежники (или хотя бы часть их) призывают на помощь польско-литовское войско, тогда как украинские мятежники ждут помощи от русского царя – выглядит весьма интересной.

«Это короли неверные и не самодержцы, на чем и присягают, на том никогда в правде своей не стоят»

Между тем, и польские власти, и Богдан Хмельницкий прекрасно осознавали, что Зборовское соглашение носит временный характер. В начале января 1651 г. война на Украине возобновилась с новой силой. Однако на этот раз поляки великолепно подготовились к схватке. Летом 1651 г., в ходе десятидневного сражения у с. Берестечко, на Волыни, королевское войско нанесло повстанцам жесточайшее поражение. Исход в немалой степени решила измена крымских татар, которые не только отказались сражаться, но захватили и увезли с поля боя Б. Хмельницкого (30 июня). Оставшись без гетмана, казаки прибегли к привычной для них тактике - укрылись в лагере, сооруженном из повозок. Поляки начали обстрел лагеря из пушек. Лишь ценой больших потерь винницкий полковник Иван Богун смог вывести сильно поредевшую армию из окружения.

В сентябре 1651 г. повстанцы заключили с поляками Белоцерковский мирный договор, гораздо менее выгодный для них, чем Зборовское соглашение. Спокойствия он, однако, не принес. В 1652-1653 гг. военные действия продолжались с переменным успехом. Однако силы восставших иссякали. Освобожденный татарами, Б. Хмельницкий всё яснее понимал: одержать победу без помощи извне невозможно. Более того, ситуация, в определенном смысле, вышла из-под контроля гетмана, который далеко не всегда мог сдерживать собственных военачальников от тех или иных действий.

Свою политическую игру затеял старший сын гетмана, Тимофей. Будучи женат на дочери молдавского господаря Василия Лупула, он летом 1653 г. повел отряд казаков в Молдавию, чтобы помочь тестю в борьбе с правителем Трансильвании Д. Рагоци и валашским господарем М. Бессарабом. Однако в бою под Сучавой Тимофей был смертельно ранен, после чего казаки сдались. Для Богдана потеря сына стала страшным ударом. Тимофей пользовался большим его доверием. Достаточно сказать, что когда гетман узнал о неверности своей второй жены (мачехи Тимофея) он поручил сыну ее казнь [ 10 ].

Измученный борьбой, Б. Хмельницкий вновь и вновь направлял своих посланников в Москву. В октябре 1653 г. царь Алексей Михайлович собрал Земский собор, призванный решить: стоит ли России принимать Украину под свое покровительство. Большинство участников Собора ответили на этот вопрос положительно. Однако нашлось также немало влиятельных противников вмешательства в конфликт. Среди таковых был выдающийся дипломат, уроженец Псковской земли А. Ф. Ордын-Нащокин, считавший, что для России важнее борьба за выход к Балтийскому морю. Переубедить царя и Собор ему, однако, не удалось.

6 января 1654 г. в г. Переяславль прибыло из Москвы посольство во главе с боярином В. В. Бутурлиным. Туда же приехал Б. Хмельницкий со своей старшиной, собралось множество казаков, крестьян, мещан.

Состоялся своего рода сход, собрание или, как было принято говорить на Украине «рада». На большой площади, перед собором, гетман произнес речь, в которой призывал народ принять решение о соединении с Россией. Народ, как писал современник, «вси единогласно возопили: чтоб есми вовеки вси едино были!» [ 11 ].

После этого собравшиеся, включая самого Богдана, принесли присягу на верность русскому царю. В ходе церемонии произошел один, весьма интересный инцидент, о котором подробно рассказал С. М. Соловьев и очень не любили вспоминать советские историки. Войдя в церковь, Хмельницкий попросил В. В. Бутурлина, чтобы он от имени царя дал клятву в нерушимости казачьих вольностей и привилегий. Боярин ответил, что в российском государстве никто от имени царя клясться не может, казакам же следует сначала принести присягу, а потом, как добрым подданным, подавать прошения («челобитные») и уповать на царскую милость.

Гетман прервал процесс присяги, вышел из церкви и отправился советоваться со своими полковниками Павлом Тетерей и Григорием Сахновичем. Полковники пошли в церковь, где их дожидался оставленный гетманом Бутурлин (!) и стали рассказывать, как в Польше короли приносят своим подданным ответную присягу. На это последовал предсказуемый ответ: «…Этого в образец ставить не пристойно, потому что это короли неверные и не самодержцы, на чем и присягают, на том никогда в правде своей не стоят» [ 12 ]. После некоторых колебаний Б. Хмельницкий и полковники все же принесли присягу без дополнительных условий.

«…Чтоб шляхтич был шляхтичем, а казак казаком, а мещанин – мещанином»

Решение Переяславской рады, при всей его значимости, было только декларацией об объединении Украины и России. Конкретные условия и контуры союза определялись в ходе переговоров Б. Хмельницкого и царских дипломатов. По мнению выдающегося специалиста в области российской истории XVI-XVII вв., Б. Н. Флори на Украине сформировалось особое государство – Гетманство, отношения которого с Россией можно квалифицировать, как вассальные [ 13 ]. Основные принципы их взаимоотношения регулировались т.н. «Статьями Богдана Хмельницкого», которые были утверждены царем Алексеем Михайловичем и боярской думой в марте 1654 г., и «Жалованной грамотой Войску Запорожскому».

Все жители Украины под властью российского царя сохраняли свой социальный статус. Еще при переговорах В. В. Бутурлина с Хмельницким особо оговаривалось: «…чтоб шляхтич был шляхтичем, а казак казаком, а мещанин – мещанином» [ 14 ]. За гетманом сохранялись широкие полномочия во внутриполитической сфере, но от внешнеполитической самостоятельности он отказывался. В «Статьях» особо оговаривалось, что гетману не следует, без ведома царя, вступать в контакты с польским королем и турецким султаном. Царь со своей стороны давал обязательство украинские земли «от всех неприятелей боронити» [ 15 ]. Для исполнения данной функции он получал право размещать на территории Украины свои войска (это обстоятельство позже стало «яблоком раздора» между казачьей старшиной и московским правительством).

Выборная казачья администрация сохранялась. Ее представители (писари, судьи, есаулы и др.) считались лицами, находившимися на царской службе, и получали из казны жалование, причем немалое.

Царское правительство соглашалось оплачивать службу 60 тысяч казаков. Против превышения численности войска московские власти не возражали, но оговаривали, что прав на жалование «лишние люди» не имеют. Сбор налогов на Украине поручался выборным должностным лицам (войтам, бурмистрам, райцам и др.). Принимать собранные средства для учета и дальнейшей передачи в казну должны были чиновники, назначаемые царем.

В целом, надо признать, что Гетманство получило довольно широкую автономию. Однако на практике между казачеством и царской администрацией весьма скоро начались столкновения.

* * *

Переяславская рада и личность Богдана Хмельницкого вызывали и вызывают бурные споры, которые нашли яркое отражение не только в исторической науке, но и в художественных произведениях. Гетману была суждена весьма яркая «жизнь после смерти».

Вполне понятно, что в романе прекрасного польского писателя и горячего патриота своей страны Г. Сенкевича «Огнем и мечом» (1883) Хмельницкий показан без особой симпатии, хотя и с пониманием причин, толкнувших его на борьбу [ 16 ].

Недолюбливал Богдана и классик украинской литературы Т. Г. Шевченко, но совсем по другим причинам: поэт считал его предателем, «сдавшим» Украину московскому царю. Более сложной, хотя также весьма неоднозначной, выглядит личность гетмана в трехтомном романе-эпопее младшего современника Шевченко, М. Старицкого.

В советское время Хмельницкий, как правило, представал искренним поборником российско-украинской дружбы, мудрым государственным деятелем. Именно таким выглядит он в кинофильме режиссера И. А. Савченко «Богдан Хмельницкий», который вышел на экраны в трагическом для страны 1941-м году. Помимо благоговейного отношения к главному герою, киноленте присуща также крайне антипольская направленность. Оно и понятно: съемочная бригада начала работу в 1940 г., через краткое время после вторжения советской армии на территорию «панской Польши» и включения в состав СССР Западной Украины и Белоруссии [ 17 ].

В октябре 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР учредил боевой орден Богдана Хмельницкого. Гетман, таким образом, был окончательно причислен к сонму официальных героев, наряду с Александром Невским, М. И. Кутузовым, А. В. Суворовым и др. О некоторых страницах его биографии пропагандисты от науки предпочитали не вспоминать.

Однако в наши дни споры о личности Хмельницкого возобновились с новой силой. Не так давно, в 2008 г. метр советского и современного украинского кинематографа Н. П. Мащенко (читатели старшего поколения наверняка помнят его экранизацию романа Н. Островского «Как закалялась сталь») выпустил киноленту «Богдан Зиновий Хмельницкий». Фильм сразу стал предметом бурных споров между украинскими зрителями. Одни хвалят его за «настоящий патриотизм», другие – считают «не достаточно украинским». Споры о киноленте, так же как в случае с российской кинолентой «Тарас Бульба» оказались поглощены, затемнены спорами об исторической роли Переяславской рады и о российско-украинских отношениях в целом.

Андрей МИХАЙЛОВ, доктор исторических наук, г. Санкт-Петербург, специально для «Псковской губернии»

Продолжение следует.

 

1 См.: Голубицький В. О. Запорозьке козацтво. Київ. 1994. С. 300-317. (Также опубликовано на украинском языке: http://litopys.org.ua/holob/hol11.htm).

2 В наши дни на территории бывшего родового гнезда Хмельницкого мальчику установлен памятник.

3 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. V. Т. 10. М., 1961. С. 526.

4 Документы об освободительной войне украинского народа 1648-1654 гг. Киев, 1954. С. 15-16.

5 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. V. Т. 10. М., 1961. С. 533.

6 Любознательные читатели с крепкими нервами могут ознакомиться с соответствующим описанием в подборке документов: Еврейские хроники XVII столетия: эпоха «хмельничины» (исследование, перевод и комментарии С. Борового). М.-Иерусалим, 1997. 288 с.

7 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. V. Т. 10. М., 1961. С. 549.

8 Там же. С. 553.

9 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. V. Т. 10. М., 1961. С. 511.

10 Второй, неверной, супругой гетмана была Елена Чаплинская. Относительно ее личности мнения историков расходятся. Одни считают ее похищенной из Суботово невестой гетмана, с которой Чаплинский обвенчался, другие – сестрой Чаплинского, третьи – его дочерью. После убийства Чаплинской Хмельницкий вступил в третий брак, с Анной Золотаренко.

11 Цитируются по: Буганов В. И. Мир истории: Россия в XVII столетии. М., 1989. С. 165.

12 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. V. Т. 10. М., 1961. С. 598-599.

13 Флоря Б. Н. Переяславская рада 1654 г. и ее место в истории Украины // Белоруссия и Украина: история и культура: ежегодник. М., 2003. С. 7-11.

14 Воссоединение Украины с Россией. Т. 3. М., 1954. С. 473.

15 Там же. С. 516.

16 В 1999 г. роман был экранизирован выдающимся польским кинорежиссером Е. Гофманом. Роль Богдана Хмельницкого сыграл украинский актер Б. Ступка – исполнитель роли Тараса Бульбы в киноленте В. Бортко.

17 С фильмом Савченко вообще связано немало любопытных фактов. В основу сценария была положена одноименная драма А. И. Корнейчука (1905-1972), удостоенная, кстати сказать, Сталинской премии. В семье Корнейчука рос и воспитывался В. В. Бортко – в будущем создатель нашумевшей кинотрактовки «Тараса Бульбы». Роль Богдана у Савченко исполнил талантливый киноактер Н. Д. Мордвинов, годом позже прославившийся ролью красного командира Григория Котовского, а поляков играли преимущественно немецкие актеры-коммунисты, эмигрировавшие в 1930-е годы в СССР.