«Бог простит»

Признанный невменяемым убийца отца Павла Адельгейма Сергей Пчелинцев постановлением суда направлен на принудительное лечение

19 февраля в Пскове завершился процесс по делу об убийстве известного псковского священника и богослова отца Павла Адельгейма, случившемся 5 августа 2013 года. Сергей Пчелинцев, одним ударом ножа остановивший сердце священника, был признан невменяемым экспертами Центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского. Суд признал его состояние опасным для общества и постановил направить Пчелинцева на принудительное лечение в специализированное медицинское учреждение. Какое именно – решит Госкомитет по здравоохранению и фармации Псковской области.

Сергей Пчелинцев во время заседания Псковского городского суда. Фото: Александр Сидоренко

Сергей Пчелинцев признан невменяемым, а значит, освобождается от уголовной ответственности. Он не может быть назван «обвиняемым» или «виновным», поскольку понятие вины применимо лишь к лицам, способным осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий.

Судебное разбирательство по делу Пчелинцева проходило в соответствии с главой 51 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Согласно статье 442, суд должен был исследовать следующие вопросы: 1) имело ли место деяние, запрещенное уголовным законом; 2) совершило ли деяние лицо, в отношении которого рассматривается уголовное дело; 3) совершено ли деяние лицом в состоянии невменяемости; 4) наступило ли у данного лица после совершения преступления психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение; 5) представляет ли психическое расстройство лица опасность для него или других лиц, либо возможно ли причинение данным лицом иного существенного вреда; 6) подлежит ли применению принудительная мера медицинского характера, и какая именно?

На все вопросы был дан положительный ответ. Да, это Сергей Пчелинцев убил Павла Адельгейма, у него параноидальная шизофрения, и он может представлять опасность для окружающих. Судья Галина Белик вынесла постановление о применении к нему принудительных медицинских мер. Каждые полгода суд, опираясь на предоставленные врачами материалы, будет решать вопрос о продлении или прекращении принудительного лечения.

В России на сегодняшний день действует восемь психиатрических больниц федерального подчинения, предназначенных для лечения и реабилитации психически больных лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости и освобождённых от уголовной ответственности по решению суда. Ближайшая из них находится в Санкт-Петербурге (полное название: федеральное казённое учреждение «Санкт-Петербургская психиатрическая больница (стационар) специализированного типа с интенсивным наблюдением» Министерства здравоохранения Российской Федерации). Мать Сергея Пчелинцева Светлана Ковалева выражала желание, чтобы её сын был помещён именно в Санкт-Петербургскую клинику.

Защита не оспаривала выводы следствия и не предъявляла своих доказательств. Сам Пчелинцев и его законный представитель также отказались участвовать в прениях и давать показания. «Мне очень тяжело всё это вспоминать», - отвечал на вопросы судьи Сергей Пчелинцев.

По ходатайству государственного обвинения в суде были оглашены показания Пчелинцева, данные им в ходе расследования уголовного дела. Прокурор Марина Яковлева зачитала несколько протоколов.

Первый допрос, проведенный еще в больнице, где Пчелинцев находился после попытки самоубийства, ничего не дал следствию: «Вопрос следователя: Каким образом вы оказались в больнице, помните? Ответ: Меня на улице подобрали с ножевым ранением». На втором допросе он в основном рассказывал следователям о головных болях, которыми страдал с шести лет (после развода родителей), учебе во ВГИКе, отношениях с Анной Шишовой («Ей был нужен оператор, а я в неё влюбился») и обращении к религии. О том, что произошло в день убийства, Сергей Пчелинцев смог более-менее подробно рассказать следователям только через две недели.

По его словам, с июня прошлого года он перестал принимать таблетки от головы, потому что выяснил, что очень крепкий кофе оказывает ровно то же воздействие, что и лекарства. Однако от кофе началась бессонница. И к моменту поездки в Псков (на частной машине из Зеленограда за 16 тыс. рублей – думал, что и поезд стоит примерно так же, хотя цену на билет не узнавал) Сергей не спал почти неделю.

«В связи с бессонницей у меня в голове все перепуталось, поэтому точный порядок событий я восстановить не могу», - зафиксировано в протоколе допроса от 23 августа 2013 года.

Сергей Пчелинцев приехал в Псков рано утром. Нужный адрес сам найти не смог и позвонил на городской номер в дом Адельгеймов. Представился Вере Михайловне: «Я от Ани». Матушка Вера объяснила, как их найти, встретила и предложила прилечь, поскольку гость жаловался на усталость. Вскоре пришел отец Павел. Познакомились. Священник предложил Сергею поехать на встречу с паломниками – об этом эпизоде подробно рассказывала на первом судебном заседании свидетель Анастасия Волкова. Она вместе с Адельгеймом возила Пчелинцева в городскую больницу, где его осмотрела врач-невролог Анна Дмитриева, также давшая показания 22 января [ 1].

Спутанный, рваный рассказ, написанный сухим языком протокола допроса, на удивление точно воспроизводит состояние, в котором пребывал Сергей Пчелинцев 5 августа.

«Так как я в это время плохо себя чувствовал из-за бессонницы, то у меня был повышенный пульс, который был постоянно с 20-х чисел июня 2013 года, и я попросил отца Павла полежать или выйти подышать свежим воздухом. Мне открыли дверь, я вышел из дома на улицу и лег на лужайку, где полежал в течение 15 минут.

Затем я вернулся в квартиру, где сказал отцу Павлу, что вызвал машину, которая отвезет меня в неврологическую больницу, чтобы мне сделали укол и я мог поспать, потому что я не спал уже дней семь. Отец Павел сказал, что мне не надо ехать в неврологическую больницу, меня отвезут в другую. На этой машине мы поехали в больницу, в какую – не знаю, не помню, где находится.

Вместе с отцом Павлом мы зашли в больницу, и я рассказал медсестре, что я не спал несколько дней, у меня повышенное сердцебиение и мне не заснуть. Мне сделали два укола и дали таблетку. Что это были за уколы и таблетки, я спрашивать не стал, видимо, какое-то успокоительное.

После укола и приема таблеток мне стало хуже. Я вообще ничего не помню.

Следующее, что помню, — что сижу на ступеньках какого-то магазина. Я позвонил со своего мобильного телефона отцу Павлу и попросил меня забрать. Это было в дневное время, точное время не знаю. Дальше опять ничего не помню.

Затем я помню, что я сижу со своим отцом в городе Пскове на кухне в доме Павла Адельгейма. Мы о чем-то разговаривали, смысл разговора я не помню. Дальше мы вроде с отцом сели на поезд в городе Пскове.

В поезде мне на мобильный телефон позвонила Шишова Аня, сказала, что я сумасшедший и что у нас не может быть детей. Далее все мутно, я очень сильно расстроился из-за этого.

Следующее, что я помню, – я в больнице, и меня записывают на камеру. На сегодняшний день по обстоятельствам дела ничего пояснить не могу».

Сложно представить что-то более страшное – вдруг узнать, что ты убил человека. К тому же редкого по своим душевным качествам, замечательного человека, к которому сам обратился за помощью.

Есть люди, которым пережить свое преступление, свою непоправимую ошибку куда тяжелее, чем преступление в отношении себя самого. Неизвестно, относится ли к такому типу Сергей Пчелинцев.

Единственное, что он сказал на суде: «Я хочу попросить прощения у родственников, прежде всего у Веры Михайловны, за то, что я совершил. Простите меня».

«Бог простит», - тихо ответила Вера Михайловна.

На заключительную часть процесса, когда судья зачитывала постановление, матушка Вера принесла с собой икону «Спас Нерукотворный», собираясь передать ее Сергею Пчелинцеву: этот образ в православной традиции наделён способностью исцелять больных. Чтобы не передавать икону через конвой, Вера Михайловна отдала ее Светлане Ковалевой.

Из зала суда обе женщины ушли вместе.

Светлана ПРОКОПЬЕВА

1. Анна Дмитриева зафиксировала на приеме «отсутствие всяческой неврологической симптоматики, свидетельствующей о неврологическом заболевании», высокое давление и частый пульс. «При осмотре единственное, что обратило на себя внимание, - это его внешний вид: человека, который, ну, может быть, не спал несколько суток. В принципе, он такие жалобы и предъявлял: на бессонницу, утомляемость, сейчас не припомню, может быть, головную боль и тревожное состояние», - рассказывала врач на суде. Предшествующие публикации о судебном процессе см.: С. Прокопьева. "Мужа вы мне не вернёте, остальное меня не касается" // "ПГ", № 4 (676) от 29 января - 4 февраля 2014 г.; С. Прокопьева. Убийство как последствие травмы // "ПГ", № 6 (678) от 12-18 февраля 2014 г.