Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Человек
Алексей СЕМЁНОВ 07 апреля 2019, 19:10
Один известный советский актёр сказал, что у Хуциева герои – умные, а у Данелии – дураки. После такого высказывания недалеко и до слов, что Хуциев снимал для умных, а Данелия для дураков. Дескать, комедия – низкий жанр.
Комедия действительно может быть низким жанром. Но не комедии Данелии. Он своих актёров и своих зрителей уважал. Да и комедиографом в чистом виде, как Гайдая, его назвать нельзя.
Большинство фильмов Данелии – романтические (лирические) комедии, а говоря проще – душевные фильмы. Эпизоды с байдарками в солнечных лучах и девушка с велосипедистом и зонтиком во время дождя в фильме «Я шагаю по Москве» не менее важны, чем эпизоды с литературным критиком-полотёром (Владимир Басов) или с героем Ролана Быкова. Возможно, даже важнее.
Медленное кино Хуциева и динамичное кино Данелии многое объединяет, - не только сценарист Геннадий Шпаликов, работавший и над «Заставой Ильича», и над «Я шагаю по Москве».
Пётр Тодоровский, Марлен Хуциев и Георгий Данелия
В киноискусстве Данелия, как и Хуциев, был ярко выраженный гуманист. Это понятие настолько затаскано, что лишний раз его неловко употреблять. Но когда талант и гуманизм находятся в одной связке, эффект может быть невероятным. Фильмы Данелии не устаревают именно потому, что это был естественный союз. На горло собственной песни наступать не приходилось. Заказных фильмов он не ставил. Это было счастливое совпадение. Интересы зрителей и режиссёра совпадали. Такое случается редко.
Режиссёр всё время думал о зрителях, прислушиваясь не столько к профессиональной критике, сколько к реакции кинозала где-нибудь на окраине Москвы или Тбилиси. Но при этом повторяться не собирался. Однажды найденные режиссёрские приёмы не эксплуатировал. От него ждали второго фильма «Я шагаю по Москве», а он снимал «Не горюй!» После «Афони» шло «Мимино», а потом «Осенний марафон». Сценарная основа у них разная. Сценарист Александр Бородянский совсем не похож на Резо Габриадзе и Викторию Токареву и тем более на Александра Володина. Но в итоге получались фильмы Георгия Данелии. Это был редчайший случай, когда «народное кино» получало признание на международных кинофестивалях (с фильмами равновеликого Эльдара Рязанова такого не происходило).
У Данелии есть такое высказывание: «Я не снял ни одной комедии, кроме фильма «Тридцать три». И написал один комедийный сценарий – «Джентльмены удачи».
В чистом виде комедий Георгий Данелия, действительно, почти не снимал. Если посмотреть список тех фильмов, которые он готовился снять, но ему не разрешили, то там есть «Хаджи-Мурат», «Поединок», «Преступление и наказание», «Зима тревоги нашей»… Из не снятых комедий в этом списке только «Созвездие Козлотура» по Фазилю Искандеру. Зато есть Толстой, Куприн, Достоевский, Стейнбек… Мы никогда не увидим фильмов Данелии по Достоевскому. Но очевидно, что такое кино точно бы не было похоже на фильм Льва Кулиджанова «Преступление и наказание». В нём наверняка было бы больше иронической меланхолии, как и в большинстве других его фильмов.
Кадр из фильма «Я шагаю по Москве».
Труднее всех Георгию Данелии давались съёмки фильма «Слёзы капали». Думаю, это объясняется тем, что в этом кино, которое он считает одним из своих лучших, имелось то, что не свойственно было самому режиссёру. В том андерсоновском сказочном сюжете тролль создал волшебное зеркало, которое отражало и преувеличивало всё дурное. Зеркало разбилось, и осколок попал в глаз некоему Павлу Васину (Евгений Леонов). У Данелии, похоже, был совершенно иной дар. В его глаз, видимо, когда-то попал осколок другого волшебного зеркала. Оно приуменьшало всё дурное. Поэтому в его фильмах даже отрицательные герои обаятельны, а омерзительных нет вовсе.
Мучения при съёмках фильма «Слёзы капали» были связаны, в том числе, и с тем, что замысел не позволял в полной мере показать радость жизни. Переизбыток дурного – отягчающее обстоятельство, которого режиссёр старался избегать. Воспроизводить зло он не пытался и не мог понять тех, кто с удовольствием такое культивировал, опираясь на низменные инстинкты потенциальной публики. «Ненависть кассова, - объяснял Георгий Данелия. - Это лёгкий способ повести за собой толпу. Это сплачивает».
Сам он лёгких путей не искал. Бесконечно переписывал сценарии и бесконечно перемонтировал фильмы. Его многомиллионная аудитория никогда не превращалась в толпу.
Каждый фильм Данелии – это какое это особое настроение. «Я шагаю по Москве», например, - восхищение жизнью. Упоение. А «Слёзы капали» - тревога. Тревожное настроение, напряжение, раздражение – это атмосфера «Слёз…». На протяжении долгого времени в такой атмосфере находиться неуютно. Поэтому массовый зритель этот фильм не полюбил, в отличие от «Афони» или «Мимино». Вот там есть и радость жизни, и россыпь лирических нот.
Новейшему российскому кинематографу Данелия не подошёл. В его кино было слишком много света. О будущем российского кино он сказал так: «Хотелось бы, чтобы поговорили о добром. Но надежд мало… Нужны злые и жестокие».
Георгий Данелия в фильме «Кин-дза-дза!»
Российские комедии если и появлялись, то, как правило, они были тупые или «чёрные». Сравните снятые в одно время (на рубеже веков) фильм Романа Качанова «Даун Хаус» и последний художественный фильм Данелия «Фортуна» (перекликавшийся с первым самостоятельным полнометражным фильмом Данелии «Путь к причалу»).
«А как заставить смотреть без проституток, людоедов, мордобития?», - задавался вопросом Данелия и отвечал фильмом «Фортуна». А у Качанова в финале Парфён Рогожин (Иван Охлобыстин) угощает Мышкина (Фёдор Бондарчук) бужениной, приготовленной из ножек убитой им Настасьи Филипповны (Анна Букловская). Сегодня «Даун Хаус» числится в категории «культовый», а «Фортуну» мало кто вспоминает. Но прощальные кадры этого кино – символичны, как символичен герой Вахтанга Кикабидзе капитан речного сухогруза «Фортуна» Арчилыч, при полном параде в кителе и фуражке с достоинством уходящий ко дну (однако утонуть ему не дано).
В ХХI веке с отечественным кино произошло несчастье похлеще переизбытка плохого кино. Постмодернистский киноглум незаметно перекинулся с экрана в зрительный зал, а потом и на улицу.
Кадр из фильма «Мимино».
Когда Георгий Данелия говорил: «Оружием бряцаем, дорогими игрушками…», то он имел в виду не только бессмысленные кинобоевики. Жизнь стала похожа на плохое кино. Артисты, снимавшиеся в «Даун Хаусе» (Охлобыстин, Баширов), вполне естественно смотрелись в «ДНР». Там им было самое место. А самым органичным был, разумеется, Захар Прилепин (он играл в художественных фильмах «Инспектор Купер», «Восьмёрка», «Дежурство» и т.д.) Фильм «Дежурство» режиссёра Ленара Камалова завоевал главный приз на фестивале Tribeca в Нью-Йорке (Прилепин сыграл в нём ополченца «ДНР» с позывным Кот). В общем, плохая жизнь стала похожа на плохое кино.
Фильмам Данелии в таком ряду места нет. Они демонстративно неагрессивны. Причём речь не только о милитаризме. Агрессия не обязательно связана с войной. Бытовая агрессия не менее убийственна. Он это называл «подростковым возрастом агрессии».
Вот что говорил Георгия Данелия о наших потерях: «Нравственность. Достоинство. Когда люди кичатся богатством, выпячивают его перед бедными, голодными. Теми, кто не может выучить детей. Вылечить детей. Просто у них на это денег нет». Это был взгляд Георгия Данелии на жизнь. Ему было естественно при таких взглядах подписывать открытые письма, где говорилось о необходимости увековечить память жертв политических репрессий («Люди, у которых отняли жизнь в те страшные годы, заслужили нашу память»). Но монументы – не главное. Монументы в память жертв политических репрессий в России иногда сооружают. Как и сооружают монументы палачам.
Другое дело - фильмы Данелии. Они не монументальны, зато человечны и потому долговечны. От самых первых («Серёжа», «Путь к причалу») до антиутопической дилогии - фильма «Кин-дза-дза»! и полнометражного мультфильма «Ку! Кин-дза-дза».
Данелия говорил, как ему важно зрительское сопереживание. Тем более, было кому сопереживать. Часто данелиевские герои - неприкаянные неудачники: Афанасий Борщов (Леонид Куравлёв), Валико Мизандари (Вахтанг Кикабидзе), Андрей Бузыкин (Олег Басилашивли), Мераб Папашвили (Жерар Дармон)… О каждом таком герое можно было снять драму, а то и мелодраму. Или остросатирическую комедию. Но режиссёр всякий раз насыщал кино светлым юмором. Таким образом, достигалось равновесие. Смешно, но… после этого «но» начиналось самое главное. При этом режиссёр остерегался «делать красиво», а когда такое получалось – находил в себе силы вырезать. Сама по себе красота на экране его не трогала, потому что отвлекала от судьбы персонажей. Важнее было погружение в кино, когда зритель следит за судьбой героев – сопереживает, огорчается, радуется… («Если же зрители восклицают: «Ох, какой кадр!», то хуже ничего быть не может…») Вместо того чтобы следить за жизнью киногероев, зрители начинают следить за режиссёрским находками. Подобных фильмов сколько угодно, но у Данелии их нет.
Кадр из фильма «Совсем пропащий».
Фильмы этого режиссёра узнаваемы ещё и потому, что в них нет ничего лишнего. Данелия не разжёвывает. Часто ограничивается двумя-тремя секундами и мгновенно переносит зрителей куда-нибудь ещё. Это от щедрости. Ему было что сказать и что показать. Данелиевский киномонтаж почти идеален, потому что видно, как он дорожит нашим общим временем. Его лаконизм – признак не только мастерства, но умеренности и уверенности.
Похожим образом устроены и его книги «Безбилетный пассажир», «Тостуемый пьёт до дна», «Кот ушёл, а улыбка осталась» (туда вошли и его рисунки, в них чувствуется рука художника-архитектора. Недаром же при поступлении во ВГИК режиссёр Довженко, которому режиссёр Пырьев передал рисунки Данелии, спросил: « А почему бы вам не поступить в Суриковское? Вы неплохо рисуете»). Истории из жизни, собранные автором в этих книгах, абсурдны, смешны и лиричны. Как будто нам пересказывают фильмы, которые мы почему-то пропустили. А герои этих фильмов - Андрей Петров, Резо Габриазде, Виктория Токарева, Тонино Гуэрра, Михаил Ромм, Эльдар Рязанов, Евгений Евтушенко, Альберто Сорди, Евгений Леонов, Софико Чиаурели, Фрэнсис Форд Коппола, Олег Янковский… Отдельная глава в книге «Тостуемый пьёт до дна» называется «Я и Хуциев» - три страницы про то, как разные люди в разное время путали его с Марленом Хуциевым.
Кинорежиссёром он первоначально становиться не собирался, но сама жизнь вела его по этому пути. В детстве Георгий Данелия (он происходил из знаменитой семьи Чиаурели-Анджапаридзе) видел дома главных советских режиссёров – Эйзенштейна, Довженко, Станиславского, Немировича-Данченко… Теперь, через запятую, с полным правом можно писать и его фамилию. Это его законный уровень.
Данелия в мемуарах вспоминает о рисунке четырёхлетней дочки композитора Гии Канчели. На нём были маленькая лошадка на зелёной травке. Данелия повесил его в своём кабинете в роскошной раме, сопроводив табличкой «Нато Канчели. Вторая половина двадцатого века», а в книге написал: «Когда я смотрю на эту картинку, я вспоминаю радостное утро в Тбилиси, прогулку по берегу Куры… и слышу чистый звук колокольчика, по которому маленькая девочка ударяет карандашом». Чистый звук колокольчика слышен во всех фильмах Данелии, которые он намеренно снимал для всех людей всех возрастов – без ограничений.
Или вот ещё один случай, взятый из книги его воспоминаний. В загранкомандировке иностранцы узнали, что композитор Андрей Петров к тому же является членом Верховного Совета СССР. И некий индус умолял «сенатора Петрова» убрать ракеты с Кубы. А Данелия успокаивал: «Если Андрюша не уберёт ракеты, я сам этим займусь!» А ведь так оно и было. Его жизнеутверждающие фильмы были спасительнее ракет. И остаются ими до сих пор. Он убирает смертоносные ракеты своими фильмами. Жаль, что этого недостаточно.
Последняя книга мемуарной трилогии Данелии «Кот ушёл, а улыбка осталась» заканчивается словами: «Меня иногда спрашивают: - Неужели в жизни вы не встречали сволочей? Почему о них не пишете в своих книгах?» - «Встречал сволочей и предателей. И немало. Но все они крепко-накрепко заперты в мусорном ящике моей памяти. И вход им в мои воспоминания строго запрещён».
Но ладно бы только в воспоминания. Из фильмов, вопреки моде, Данелия тем более не делал мусорные ящики. Именно по этой причине они созданы для того чтобы их пересматривали и не пачкались.
Он ушёл, а улыбка осталась.
.jpg)
